Доктор из «красной зоны»: Зараженную плазму никому не льют – «инактиватор вирусов»
Полторы недели человек пытался добиться ответа, что вливают его зараженной ковидом очень больной жене в реанимации – какую плазму. Он был не против, просто - он тоже медик. И хочет понять, как плазма, которая не была на карантине полгода (а по закону должна), может вливаться его жене, чтобы ее спасти.
«Вы отказываетесь?» - его спросили.
«Нет, конечно, нет, лейте».
И льют. Единственный экспериментальный способ, который работает на тяжелых больных. Самых тяжелых. Почти 50% пациентов после переливания донорской плазмы с антителами возвращаются к жизни, у них восстанавливается иммунная система, легкие, они выздоравливают. Он надеется только на это. Но. Есть но.
Плазму, по закону, полгода должны держать на карантине, чтобы из нее ушли все вирусы. А полгода у них нет. Счет идет на дни, а может и на часы. Болезнь пожирает человека, мать его детей.
Вышел уставший доктор из красной зоны. Наконец сказал внятно:
«Карантина на шесть месяцев нет, понимаете? Времени нет, вирус-инактиватор есть, мы инактивируем плазму от других возможных вирусов, а потом сразу вливаем, чтобы пропустить этап карантинизации. Если будем шесть месяцев ждать, это конец, скорее всего, полгода не вылежит».
«А что это за вирус-инактиватор?»
«Такой прибор. Применяют редко. Работает не всегда. Но шансы только так, только на него, и на плазму».
«Лейте!»
Сегодня его жена пошла на поправку. Выздоровеет, он уверен теперь – все будет хорошо. Он не знает, что такое вирус-инактиватор, хотя и сам врач, скорее всего – слабый убийца самых простеньких вирусов, но все лучше залить плазму донора, чем потом покупать гроб. И жить без любимой жены.
Наконец-то Михаилу Ефремову повезло. Разрешили отбывать срок не в чувашской колонии, куда его едва не этапировали, а прямо в московском СИЗО. Причем, в хозотряде за ним уже закрепили обязанности — ответственный за культуру и «Русский тюремный театр». Не придется выполнять никакие работы. Его дело…
